Мы не расстанемся - Страница 27

— У Элли нюх отца на сенсации. — Она прижалась к груди Алена, не в силах подняться с дивана, чтобы принести еще мороженого.

— Тебя не беспокоит, что нас связывают вместе?

— Если честно, меня поздравляют с победой, если иметь в виду твою репутацию.

— Какую репутацию?

Она высвободилась из его объятий, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Удивительно мрачный и скверный характер, человек, ищущий одиночества, хотя никто не знает, почему. Сексуальный, — она ухмыльнулась. — Иными словами, идеальный мужчина, по мнению женщин.

Ален нахмурился, не поддаваясь на ее уколы.

— Должен тебе сказать, милая, я совсем не идеален.

Надя поцеловала его в подбородок.

— Ты слишком скромен, — прошептала она и попыталась поцеловать его еще раз, но он взял ее лицо в свои руки.

— Надя, что, если я скажу тебе, что в прошлой своей жизни я делал такие вещи, о которых мне стыдно даже думать?

Надя насторожилась. Что-то связанное со смертью друга, подумала она. То, что загнало Алена в добровольную ссылку.

— Все мы время от времени признаемся в наших ошибках и стараемся стать лучше.

— И все же, как человеку узнать, что он изменился в достаточной мере? И что значит достаточно?

Надя притронулась к его могучим плечам кухонным полотенцем.

— Как я понимаю, ты смотришь на себя и свои дела глазами людей, которых уважаешь и любишь, людей вроде Эдды, Ника и Элли. И меня. — Она улыбнулась, глядя на Алена влюбленными глазами. — Признают они тебя, и это может стать началом принятия тобой самого себя. И если они любят тебя, а это так, ты, возможно, научишься и сам любить себя.

Он сделал медленный, глубокий вдох.

— В твоих устах это звучит так просто, дорогая.

Ее губы сжались.

— Я не уверена, что что-то стоящее бывает простым. У меня так не получалось. — Она повела плечами. — Полжизни я пыталась быть идеальной дочерью, потом идеальной женой, идеальной матерью. Я так жаждала признания и любви, что делала вещи, которые не следовало делать. Я говорила себе, что делала их из любви, но на самом деле так просто было легче.

— Легче?

— Конечно. Зачем делать выбор, когда кто-то мог сделать его за меня? Если потом что-нибудь получалось не так, я в этом не была виновата.

Надя усмехнулась, но внутри у нее похолодело.

Мой брак не удался потому, что Фред оказался никудышным мужем. Разве я не делала все так, как он говорил? Отец был разочарован во мне. А разве я не была хорошей дочерью? — горько подумала Надя.

Вот и сейчас ей так хотелось уткнуться носом в грудь Алена, но что-то останавливало ее.

— Разве человек не делает странные вещи, когда ему хочется, чтобы его приняли?

Ален медленно вдохнул. Вместо ответа он притянул ее к себе, и голова Нади оказалась на его плече. Сильные руки уверенно держали ее, дышал он глубоко и ровно.

О чем он задумался? Что-то настораживало в его прошлом. Надя чувствовала, что он несет в себе какую-то боль. В один прекрасный день он доверится ей. И когда этот день наступит, она поймет, что он по-настоящему любит ее.

— Ален, — прошептала она, почти засыпая.

— Чего ты хочешь, милая?

Она улыбнулась этим словам. Как может мужчина, дающий так много, так мало просить для себя?

— Ничего. Я хотела сказать тебе кое-что, прежде чем засну.

— Что, милая?

— Ничего особенного. Просто я люблю тебя.

Ален сбрил остатки щетины со своих щек и вымыл бритву под струей воды. Его тело устало от постоянных переработок и недосыпа. Приложив полотенце к лицу, Ален зажмурился. Он оставил Надю спящей, свернувшейся калачиком на софе.

Приехав домой, принял душ, двигаясь механически и мысленно вспоминая список пациентов, которых должен был принять сегодня.

Затем навел порядок в ванной комнате и как был неодетый прошлепал в спальню, не обратив внимания на незанавешенные окна.

Да в этом и не было нужды. Никто, даже потерявшийся охотник, не добирался до этой части леса. Бывший лесоруб, уступивший ему этот дом, уверял, что он населен призраками, но Ален так и не встретился с ними.

Одевался Ален быстро. Каждая секунда, потерянная попусту, означала потерянную секунду сна.

Он натянул на себя трикотажную футболку. Его губы вдруг скривились в усмешке, когда он представил Надю рядом с собой на еще не разобранной постели.

Он ни разу не приводил сюда женщину. Его дом был домом холостяка, в нем нет места для сопутствующего женщинам беспорядка или для буйных детских игр.

Надев джинсы и чистые носки, Ален нашел фланелевую рубашку и обнаружил в ней порядочную дырку на локте. Он взял другую и быстро натянул на себя.

Посмотрев на будильник, Ален нахмурился. Он обещал Элли быть ровно в шесть. Нельзя ее разочаровывать, даже если придется пропустить завтрак. Он надел часы, взял ключи и бумажник и стал спускаться по ступенькам к ожидавшему его кофейнику, который он включил, как только приехал.

Ален налил кофе и быстро выпил его, добавил еще. Кофе напомнил ему о стыде, который он испытал девять лет назад. Ненависть к человеку, которым он был, была заглушена годами ревностного служения своим пациентам.

Ален уверился в том, что стал новым человеком, и потому позволил себе приблизиться к Наде.

Слово «любовь» тоже приходило ему на ум. Но оно не было словом, которым он часто пользовался и которое уважал. Как раз этому слову он привык не доверять. Но произнесенное Надей, оно задело его сильнее обычного. Ален не был готов услышать его. Не был готов поверить ему, но, боже, как он хотел быть готовым!